Двухметровые сугробы тают, а затем, вдруг, совершенно неожиданно, вновь замерзают. Люди ходят с растерянными лицами, с такими же лицами поскальзываются, с погрустневшими лицами продолжают свой путь, вновь поскальзываются, с озлобленными лицами садятся в автобус и... не снимают шапки. Я не знаю, наверное это дело принципа. Пересаживаются в метро, упорно не снимают шапки (точно дело принципа). Выходят из метро и быстрым шагом идут по своим делам, поскальзываются (а куда они денутся?), идут уже медленнее, внимательно смотря под ноги. Ежатся, фыркают, сбивают с головы и плеч снег, останавливаются, наученные горьким опытом, и поднимают головы. Рабочие на крышах трудолюбиво машут лопатами, на землю летят снежные и ледяные снаряды. Люди в панике убегают от опасности, падают, бегут, падают, бегут, тормозят вцепившись в забор. Выдыхают, грузовик проезжает мимо. Двигаются дальше, крепко держась за забор, за столб, за перегородку, за сердце, за светофор.... за дверь. Никогда еще люди не были так рады приходу на работу, в школу, в институт, менее удачливые - в больницу.